Видимо, погода улучшилась, а раз высокое командование уже на своих местах, надо начинать. Техника и так всегда готова к вылету. И главное, что это для нас самих неожиданно. Возможно, и для духов станет неожиданным.

— Мы действуем в районе двух горных хребтов, указанных генералом Хрековым. Шаршари утюжат с аэродрома Калаи-Мор. Всё одновременно, сразу на двух направлениях, — серьёзным тоном говорил командир.

Как мне кажется, сейчас Томин переживает за успех. Пускай и местность, по которой нам предстоит работать намного меньше Панджшера, но ставка здесь гораздо выше.

— Командир, а в чём такая спешка? Границу постоянно держат под своим контролем афганцы. Полевые командиры убиты. Им некуда деваться. Там остались разрозненные группы, — выдал длинную речь Гусько.

— А кто вам сказал, что они убиты? — прозвучал голос из дальнего конца класса.

— Хто это? — удивился Гусько, медленно поворачиваясь назад.

— Кто не знает, я представлю. Товарищ Буханкин здесь, чтобы скорректировать наши действия по целям в районе гор Тарака, — объяснил Томин. — Прошу любить и жаловать, Евгений Савельевич, — настоятельно рекомендовал нашему замполиту командир.

Буханкин вышел к доске и показал район, где предварительно будут работать группы «Каскада».

— Позывной у них «Карпаты». Шаршари вас не интересует, там будут работать другие. Связь с авианаводчиком на канале 126.0, резервная 135.0, — начал доводить данные Буханкин, но Гусько игнорировал его. — А вам это не нужно? — спросил разведчик у замполита.

— Я всё запомню. Так что там с полевыми командирами? — спросил Савельевич.

— Всё очень просто — два «льва» Масуд и Исмаил живы и руководят своими отрядами.

Вот же твари живучие! Сколько же можно их было бомбить?

— Как вообще можно было выжить после нашего удара? — спросил командир штурмовиков Афанасьев.

— И почему, ядрёная кочерга, я об этом не знаю? — выругался Томин. Значит, и он не знал о том, что Туран Исмаил и Шах Масуд живы.

— Товарищ полковник, было на то основание, — сказал Буханкин и проследовал на своё место.

В воздух стали подниматься первые вертолёты, которые должны были высадить отряды «Каскада». Наши самолёты были уже готовы к вылету, но команды на запуск не поступало.

Серые тучи, которыми было затянуто всё небо, растворились под яркими лучами солнца. Моментально вся влага на бетоне и поверхностях крылатых машин начала высыхать. Да и в кожаной куртке стало жарко.

— Елисеевич, подойди, пожалуйста, — подозвал я Дубка, который стоял рядом с моим новым МиГом и проверял крепления реактивных снарядов С-24.

Я снял с себя куртку и повесил на плечи своему технику. Размерчик явно не его, но в качестве небольшого полотенца для гиганта в самый раз.

— Вспотел-с? — весело спросил у меня на старый манер Дубок.

— Есть такое, Елисеевич. Ничего не скручивал у самолёта? — спросил я.

— Да когда ж тут успеешь⁈ Ты в штаб пошёл, а нам сразу объявили подготовку. Тебе вон сказали большие «карандаши» подвесить, — назвал Дубок так на профессиональном жаргоне реактивные снаряды.

— Понятно. В помощь бы кого позвал, — сказал я и пошёл с Елисеевичем к стремянке.

— Неа. Я тебя сам всегда отправляю. Ракеты мне помогли подвесить, а дальше я уже сам. Пришлось даже одного балбеса отогнать, который неправильно закручивал и в кабину полез без меня, — улыбнулся Дубок, залез на стремянку и одной рукой посадил меня в кабину. — Ты часом не качаешься? Тяжелее стало тебя усаживать.

— Это ты просто стареешь. Всем бы к твоим годам такую силу иметь. Так что, отогнал нарушителя? — спросил я.

— Да. Хотел ему зубы выбить его металлические, да он смылся очень быстро.

— Металлические зубы? — уточнил я.

— Ага, — кивнул Дубок, протягивая мне конфету. — Он у Петровича Гаврюка обслуживает самолёт, да только сегодня не летит его борт.

Так-так, а чего он тогда здесь кружился? С ним ещё сейчас весело Паша Мендель общается, около соседнего самолёта. Ладно, нет сейчас времени заниматься этими детективными делами.

Дубок помог мне пристегнуться и спустился вниз. Прошли долгие минуты ожидания команды на запуск.

— Янтарь, 801й, группой под управление Низона, — услышал я на стартовом канале голос командира вертолётчиков.

— 801й, разрешил, до обратного, — ответил им наш руководитель полётами. — Внимание, 101й, доложить о готовности.

— Янтарь, группа 101го, готовы, — доложил Томин, прослушав доклады от всех экипажей.

Так прошло ещё несколько минут, пока наконец-то не объявили нам перейти в готовность номер два. То есть вылезти из кабин.

Оказывается, время «Ч» начали сдвигать, по причине ухудшения погоды и проблем у самолётов на Калай-Мор.

— Погода их не устраивает, — ругался Томин, выкуривая очередную сигарету после возвращения от телефонного аппарата.

— Их ещё не отправили под суд? — спросил Бажанян, перекусывающий яблочком.

— Отправят, когда Кутахов дозвонится туда, — улыбнулся Гусько. — Жаль, только десант сейчас высадят, они бой завяжут, а мы не в воздухе. Время уже прошло, — взглянул на часы замполит.

— Да их развернуть уже должны были, — сказал Томин. — Дадут им отбой.

Я тоже посмотрел на свои часы, прикинул примерное время полёта вертолётов туда и обратно. Что-то не так пошло с оповещением групп высадки.

— Время уже много прошло, товарищ командир, — произнёс я. — Они уже на посадку должны были заходить.

Томин сам взглянул на часы, несколько секунд что-то вычислял в уме и помрачнел.

— Их могли не дозваться, — сквозь зубы сказал он. — Ретранслятор сегодня не поднимали с Кабула.

При этих словах к самолётам подъехал УАЗик с Хрековым. Вытянувшись всем составом в струнку, Томин подал команду «Смирно».

— Так, Алексеевич, по самолётам, запрашивай запуск. Десант вступил в бой, но одну вертушку подбили. Она села на вынужденную. Там почти равнина, обороняться тяжело. Надо ребят прикрыть, — сказал Хреков.

— Прикрытие? А наше ПСО? — спросил Томин.

— Я твоё прикрытие. Сам прыгаю в вертолёт и с парой Ми-24 будем барражировать в западной части Герата, — одобрительно похлопал по плечу Томина генерал и все разом бросились к своим самолётам.

Всё завертелось очень быстро. Не успел я заметить, как уже стоял в паре с Гнётовым на полосе в ожидании взлёта.

— Выводим! Форсаж! — скомандовал он, и мы понеслись по полосе.

Глава 22

Прошло несколько секунд, и наша пара одновременно оторвалась от полосы. Самолёт на удивление теперь прекрасно реагировал на все мои действия с органами управления.

Как и отрабатывали на «пешем по лётному», отвернули вправо. Я держался рядом с Гнётовым, который очень академично вводил самолёт в разворот. Всё у него чётко. Крен он держал строго 45°, самолёт не болтал, а вертикальная скорость набора застыла на одной величине. Аккуратно вышли из разворота, заняв нужный нам курс, выровнялись по горизонту.

— Справа на месте, — доложил я, когда на высотомере установилась отметка в 5000.

Подошли вплотную к первой паре, которую возглавлял командир полка. Гнётов доложил ему о занятии своего места в построении.

— Янтарь, 101й, группой взлёт произвёл. Готов перейти на канал Карпат, — запросил Томин.

— 101й, связь по направлению, — разрешил нам переход руководитель полётами.

Переключив канал на один из тех, что нам довели на указаниях, мы тут же ворвались в самую гущу событий.

— 801й, наблюдаю вас, цель — разбитая крепость, оттуда ведут огонь по нашим позициям. Километр от нас, мы обозначены дымами, как приняли? — прокричал в эфир авианаводчик, но ему никто так и не ответил.

Томин ретранслировал команду 801му, и только после этого вертолётчики приняли информацию.

— Внимание. Группа вираж. Влево, крен 45°… и рааз! — скомандовал Томин и наше звено встало в большой круг над районом гор Тарака.

— Алмаз, наблюдаю цель, разрешите работу карандашами? — запросил командир вертолёта у авианаводчика.

— Запретил! Запретил! Слева сварка работает! — предупредил ПАН экипаж вертолёта.

— Понял, ухожу вправо, — тяжело ответил командир вертолёта. — Готов на повторный.

Внизу шёл бой, и пока вертолётам удавалось поражать цели. Мы же продолжали висеть над районом, выполняя роль ретранслятора. Передавать команды было не самым сложным делом, но нужно атаковать, а Томин не может выйти на связь с Карпатами. Молчат и не отвечают нам, даже на резервном канале.

— 105й на связь, — запросил командир Гусько, который вёл второе звено, также кружившее над своими целями в районе второго горного массива.

Там работа кипела не меньше, чем у нас. Наши товарищи заходили на цели и сбрасывали одну бомбу за одной. Наш давний